top of page
Дизайн этого сайта создан в конструкторе
.com
. Создайте ваш сайт сегодня.Создать сайт

Лорес,  Юрий Львович                               Гурфинкель (Лорес), Елена Леонидовна

29.10.1951                                                                                                                                                  24.05.1977

                    Юрий Лорес -

Про чудо текст песни
Я никогда не позабуду,
Что в комнатенке два на три
Пирог имеет форму чуда
И слой крыжовника внутри.
Его на улицу носили,
На всех друзей побольше кус.
Корицы дух и керосина
И необыкновенный вкус.
А чудо - славная посуда.
По чудотворцу ли почет?
И керосинка - тоже чудо -
Пускай коптит, но как печет!
Нам было холодно и трудно.
Судьбу ли этим попрекать?
Хотелось праздника и, чудо
Взяв у соседей напрокат,
Пекла до ночи моя мама.
Вот будет радости на всех!
А вьюга выводила гаммы
И в щели набивала снег.
Я никогда не позабуду
Моих друзей по именам,
Что невозможно жить без чуда
Нам ни в какие времена.
Ты веришь, друг мой, кроме шуток,
Что век наступит золотой?
Из жизни вытеснено чудо
Электро-газовой плитой,
Исчезли лавки с керосином,
И начинаем привыкать,
Что, как в те годы, в магазинах
Сегодня чуда не сыскать.
А чудо - славная посуда!
Я знаю очень хорошо,
Что нет штампованного чуда -
Не сотворенного душой.
                          1991

Скрипач

Юрий Лорес

Который вечер жду гостей

тех, что пропали на лета,

как будто радостных вестей

издалека, издалека.

Придут философ и атлет,

один артист и два врача,

придут художник и поэт...

Но не впускайте скрипача!

 

Он станет музыкой своей

былые жизни ворошить,

забыв, что дважды прежних дней

не пережить, не пережить.

Потом покажет те края

за темно-синею рекой,

где ты, любимая, и я

и нам обещанный покой.

 

И сразу захотят туда,

где есть любовь, а плоти нет,

поднимутся и навсегда

уйдут художник и поэт.

Все заторопятся домой,

в пролетах громко топоча.

Пускай идут! Но, Боже мой,

не отпускайте скрипача...

Галатея

Елена Гурфинкель

Мне снова руки обжигают огни шальные.
И сталкиваются с глиной, злобно шипя.
А ты для меня неустанно позируешь ныне:
Играешь роль самого себя.

​

А глина живая - в такт сердцу дышит.
И что хочу из нее слеплю.
Наверное, скульптор я все-таки никудышный.
Наверное, просто тебя люблю.

​

Ликуй, не имеющий сердца, ибо от глины
Никто не потребует суперчувств.
А я нареку тебя именем древним, былинным,
И, может быть, даже, как в детстве, мечтать научу.

​

Может быть, мы обойдемся и без озер в глазах,
И реки страсти не выйдут из берегов.
Да, ладно..."Позировать" - это еще не "позерствовать".
И глина - не камень. Хотя - далеко не огонь.

​

И станет глина песнею или стоном.
Не без восторга и не без мук.
Так Галатея лепила Пигмалиона
По образу и подобию своему.

​

Колыбельная врагу

Елена Гурфинкель

Я обернулась доброй вьюгою,
А за окном, как горе, даль темна.
Я на груди своей баюкаю
Потенциального предателя.
Ему приснились откровения
И то ли шепот, то ли клич и стон:
О недостатках новых веяний,
О сожаленьях лиц доверенных
И о печалях ностальгических.

​

А он проснуться не торопится.
Он весь как есть в духовном пиршестве.
Судьба укажет цену прописью
И неразборчиво подпишется.
И налетят ветра оравою,
И не останется ни вер, ни сил.
И мы окажемся неправыми
В вопросах честности и верности.
И станут сны, как зимний сквер, пусты.

​

И станет он в них по пути вникать.
Но не захочет даже дверь впустить
Неугомонного противника.
И прозвучит молитва порчею,
И побежит моя тоска за ним.
И будет в доме вьюга корчиться
От откровений недосказанных.

​

ЮРИЙ ЛОРЕС.

Снегопад  
 

Когда меня закроет снегопад –
по переулку уходящую фигуру –
и взгляд вослед ты бросишь наугад
и не найдешь меня в пространстве хмуром
ничто не кончится. Все будет при тебе:
черновики, подруги, ухажеры
и в снегопад задернутые шторы –
моя судьба тебе не по судьбе.

Я заплутал. Спасибо фонарям,
они в буране светят мне как звезды.
Мой путь вперед. Назад к твоим дверям
следы засыпаны и возвращаться поздно.
И снег, как будто воздух под ногой,
не чувствуя его сопротивленья,
я убыстряю шаг без сожаленья
и вкус его приемлю – никакой.

Когда меня укроет снегопад,
запеленает в белоснежный саван,
не выходи из дома наугад:
меня снега засыпали на славу.
Тебе меня вовеки не найти:
я не дышу и глаз не открываю
и, словно спелый плод, звезду срываю
с густого древа Млечного пути.

2003. Сергей Калинин, Елена Гурфинкель, Юрий Лорес.

Оттенки
       Елена Гурфинкель

Захворал осенний город от оттенков непогоды.
Ведь, устав от путешествий, тучи часто слезы льют.
Не желающие мерзнуть, птицы следуют на отдых,
Звезды прячутся за тучи, поезда идут на юг.

​

Ну, куда вы врассыпную? Здесь такой веселый город!
Здесь творилась и творится несусветная мура.
Умудрилась я влюбиться не иначе, чем в актера,
И сама себе призналась не иначе, чем вчера.

​

Вы куда летите, листья? Я еще не рассказала,
Что к искусству приобщились, к сожалению, не все.
А в театре нашем местном зрелищ много, хлеба мало,
Я почти молчу о каше и совсем - о колбасе.

​

Макароны ем и кашу, и почти не трачу нервы,
Становлюсь стройней и проще, размышляю не спеша:
Вот одна моя подруга влюблена в миллионера,
Но и ей от этой страсти, извиняюсь, не шиша.

​

А еще одна подружка - рассмеялась, как узнала
(У нее тяжелый случай - симулирует инфаркт)
Разлюбила журналиста с двадцать первого канала,
Да от нечего поделать - поступила на журфак.

​

Но подружкины ухмылки я под вечер позабуду,
И придут и сон, и отдых к успокоенной душе.
И подумаю, не вспомнив про немытую посуду, -
С милым рай и в общежитье, а не то что в шалаше.

​

Словно душ холодный утром - сводка метеопрогноза:
"И в Москве, и на Камчатке будет так же, как и тут.
Листопад не прекратится, будет сухо и морозно.
Ветер есть, дождя не будет, и зарплату не дадут".

​

Вместе с листьями на город опадают грусти тени.
Где-то чья-нибудь улыбка нет, да вспыхнет иногда...
Не желающие мерзнуть, все вороны улетели,
Звезды спрятались за тучи... Укатили поезда...

Стороны

Елена Гурфинкель

По эту сторону свечи

Недогоревшие закаты.

Опять гитара промолчит

О том, что прожито когда-то.

 

По эту сторону души

Потери, споры, расставанья.

Здесь невозможно потушить

Неутоленные желанья.

 

По эту сторону свечи

Кораблик счастья стал на мели.

Мы знали: мир недобр, не чист,

Но разобраться не сумели.

 

По эту сторону души

Характер жизни в слове бранном.

Куда угодно поспеши,

Но я - на стороне обратной.

​

​

ЮРИЙ ЛОРЕС


Переведи меня через Майдан
туда, где пчелы вьются над гречихой
Пойду туда, где солнечно и тихо
Переведи меня через Майдан

​

Переведи меня через Майдан
где веселятся, ссорятся, воюют
Себя не слышат... Даром, что пою им
Переведи меня через Майдан

​

Переведи меня через Майдан
где прежде люди говорили: спой нам
Пойду туда, где тихо и покойно
Переведи меня через Майдан

​

Переведи меня через Майдан
где плачет женщина, я звал ее своею
Теперь пройду как будто не был с нею
Переведи меня через Майдан

​

Переведи меня через Майдан
с тоскою по любови незабытой
Там сильным был и нищим был, и битым
Переведи меня через Майдан

​

Переведи меня через Майдан
где тополя колышатся в тумане
Мой сын поет отныне на Майдане
Переведи меня через Майдан

​

Переведи
Майдан гудел в ответ
его волна тащила и кидала
И он без сил упал на дно Майдана
А за Майданом поля больше нет

Юрий Лорес:
"Как всегда в переводе, убрав

чужие косяки, безусловно

породил свои."

Юрий Лорес "Большинство и меньшинство"

Юрий Лорес.

Пушкино

Теплый плед и две подушки,
и бутылочка ситра –
Александр Сергеич Пушкин
едет в Пушкино с утра.
Славно было б и поныне
жить в именьи на Уче,
но чиновник-якобинец
перепутал "ш" и "ч".

​

По традиции московской
я немножечко соврал,
ведь не Пушкин – Маяковский
едет в Пушкино с утра.

​

За Акуловой горою
он все лето проведет.
Буря мглою небо кроет,
солнце всходит и заходит,
а к поэту не зайдет.

​

Вот сказал и возгордился,
и воскликнула душа:
"Я же в Пушкино родился,
тем же воздухом дышал!"

​

Электричка загудела,
увеличивая скорость,
хлынул дождь как из ведра.
А кому какое дело
в том, что Юрий Львович Лорес
едет в Пушкино с утра?

Однажды случается все наяву...

Елена Гурфинкель

Однажды случается все наяву.

И солнце окрасит сухую траву

И грусти былые сотрет без следа.

И точно известно – так будет всегда.

 

И мир состоит из рассветов и роз,

И горе – не горе, покуда не врозь.

И братом огня не является дым,

И точно известно – не будет беды.

 

Второе затменье нисходит, как сон –

Мелодией, взглядом, дождинкой косой.

Впитаются в землю, как капли вина,

Короткие строки и долгий финал.

 

А в третьем аккорде июнь виноват,

И светлая радость почти не нова.

Нас светлая радость искала давно,

Чтоб перекроить нас по схеме иной.

 

Четвертое чудо случается вдруг.

Оглохшее эхо поет на ветру.

И кажется – тратим, не смея спешить,

Последний алтын из копилок души.

 

Но пятою сказкой становится быль,

Душа весела искушеньем любым.

И трудно уже не плодить сгоряча

Ошибочных слов и заплаканных чад.

 

Шестой карнавал обречен на провал. Крикливая гордость предъявит права.

Увечная память не жаждет тоски –

Затем и антракты порой велики.

 

Но лишь обретешь и покой, и тепло,

Седьмая отрава застанет врасплох.

И будут соседи украдкой ругать,

Но дерзкое эхо потянет в луга...

 

И вновь повторится слепое кино:

Нас светлая радость искала давно.

И кто б ни обрек нашу быль на провал

– Разлуке не рада седая листва...

​

Нас совпаденья никак не разлучат...

Елена Гурфинкель

Нас совпаденья никак не разлучат.

Выпадет кем-то утерянный случай.

Станет пытать неожиданной мелью:

Я оставаться с тобой не умею.

 

Опустошились глаза и аллеи.

Я без тебя так нелепо болею.

Эта кривая не станет прямее:

Я расставаться с тобой не умею.

 

В спешке бессонной уснет, догорая,

Жалкий отрывок усталого рая.

Даром слова извивались, как змеи:

Я возвращаться к тебе не умею.

ЮРИЙ ЛОРЕС

У твоего окна
достаточно огня,
чтоб отыскать меня
в любое время ночи.
И все же я один,
и все же ты одна,
покуда мы до дна
не проглядели очи.

А в глубине очей,
как в глубине ночей,
от звезд и фонарей
хрустальная дорога.
А в глубине ночей
я – твой или ничей –
застыну у дверей,
не преступив порога.

Пока мы, как могли,
друг друга берегли,
смотрели из дали
и рук не простирали,
толкнувшись от земли,
мы души обожгли
и вечность обрели,
но время потеряли.

Здесь, в комнате моей
идет минувший век:
какой-то человек
играет на рояле.
Горит твое окно.
Там – тихо, здесь – темно.
Нам в жизни суждено
лишь то, что мы избрали.

Фантазия с падающей вилкой

Юрий Лорес

Вот вилка падает, мол, женщина придет.

Я улыбаюсь, от того, что не поверил.

В природе должен наступить переворот,

Чтоб эта женщина коснулась этой двери,

Рукой дрожащей дотянулась до звонка

И не нажала, а ударила два раза,

Сразила взглядом, словно холодом клинка,

А следом бросила бессмысленную фразу...

 

Потом, с намереньем пройти меня насквозь,

Проникла в комнату и, примостившись в кресле,

Заговорила так, как будто ей пришлось

Вчера родиться или только что воскреснуть.

И, оглядев мое жилище с высоты,

Увы, никак не меньшей птичьего полета,

Ей до меня так захотелось снизойти:

Богиней, сосланной с Олимпа на болото.

 

Но вдруг заплакала и сделалась смешной,

Такой беспомощной, влюбленной и... любимой...

Жизнь как прыжок из поднебесья затяжной:

Или в объятия друг другу, или – мимо.

И мы в прыжке уже не чувствовали тел,

А прижимались все тесней – к душе душою.

Но я боялся, потому что не хотел

Впервые в жизни ощутить ее чужою...

 

И шел на кухню, размышляя о своем,

И на двоих готовил крепкий черный кофе,

Потом курил в окно и сквозь дверной проем

Едва косился на ее античный профиль.

Но вилка падает, а не наоборот...

Я нагибаюсь к ней, и сам себя ругаю,

И улыбаюсь: разве женщина придет?

А если даже и придет, увы - другая.

 

Яблоневый Спас

Юрий Лорес

Не так закат горит, листва не так густа –

Так осень говорит устами августа.

И носят стаи птиц многоголосия,

И небо смотрит вниз глазами осени.

 

И мы в тот день и час спустились с облака,

На Яблоневый Спас вкусили яблока,

И каждый повторял: "Как плоть твоя вкусна!"

И Бог нас потерял в объятьях августа

.

И были на земле такие сумерки,

Мы плавали во мгле, как будто умерли.

А звезды в том году созрели неплохи

И падали в саду – совсем как яблоки.

 

И я кричал: "Лови! Лови, пожалуйста!"

Желания твои во власти августа.

На Яблоневый Спас, что ни попросим мы,

Господь глядит на нас глазами осени.

 

Воспоминание о саде

Юрий Лорес

Мы будем жить с тобой когда-нибудь, быть может,

под новым небом и среди иных людей.

И, несомненно, что Господь нас приумножит

и садом с яблоней позволит нам владеть.

Мы будем жить с тобой – и этого довольно –

и самой малостью мы станем дорожить.

Но отчего, скажи, сегодня мне так больно?

Не оттого ли, что мы снова будем жить?

​

Мы позабудем тех, кто раньше разлучал нас,

и Божьей милостью мы их опередим.

Предначертание – не больше, чем случайность,

и прежний сад пред нами снова невредим.

Мы будем жить с тобой совсем-совсем иначе

и не затем, чтобы прощенье заслужить.

Но отчего, скажи мне, ты сегодня плачешь?

Не оттого ли, что мы снова будем жить?

​

В иное время, на другом краю Вселенной

нам ниспошлет Господь забвенье и покой.

И что нам плоть? Ей и положено быть тленной.

Зато душе отпущен срок, чтоб стать другой.

Мы будем жить с тобой когда-нибудь, быть может,

садовый домик свой дыханьем обогрев.

И, несомненно, что Господь нас приумножит,

и будут яблоки... и первородный грех.

 

Осень

Юрий Лорес

Кто эту осень по деревьям расплескал?

В ней кровь на золоте и золото на крови.

Броженье осени... Налить ее в бокал

И пить за чье-нибудь здоровье.

 

И с каждым разом становиться веселей,

В вине печаль перебродила.

Не вспоминай о ней, еще бокал налей,

Да так, чтоб каждому хватило.

 

Что за беда, что за вина - испить до дна,

С извечной жаждою отсчитывая время?

И наше золото, и кровь к исходу дня -

В крови и золоте деревьев.

 

Мы ждем, когда нас ветер в небо унесет,

Навеки связанных с землею.

Броженье осени... Блажен, кто осень пьет.

Ее вино спасет зимою.

 

***

Юрий Лорес

Тихо-тихо над Окою, словно ангел пролетел.

Помаши ему рукою, чтобы он в ответ взглянул

Эти чистые покои — Твой зачин и мой предел.

Здесь над сонною Окою ангел крыльями взмахнул.

 

Наши раны, наши ранки — ах какая чепуха.

Утром ранним в небе ангел, нас хранящий от греха.

Он не бросит, он поможет, над предутренней Окой

Ангел белый, ангел Божий над тобой и надо мной.

​

Из какого-то далека, из вселенской глубины

Здесь Оки глядело око век за веком в небеса.

И внезапно сердце екнет — нет печали без вины,

Потому так одиноки в мире наши голоса.

 

Но представь, что спозаранку, сквозь предутренней покой

Нас с тобой услышит ангел, пролетая над Окой!

Мы который век не можем убежать от суеты…

Ангел белый, ангел Божий, нас хранящий от беды.

 

Вот и жизнь пошла на убыль, словно вешняя вода.

Мы, сомкнув покрепче губы, продолжаем вечный счет.

И за что нас ангел любит неизвестно никогда.

То ли мы его погубим, то ли ангел нас спасет…

 

Он не бросит, он поможет над предутренней Окой

Ангел белый, ангел Божий над тобой и надо мной.

Мы который век не можем убежать от суеты.

Ангел белый, ангел Божий, нас хранящий от беды.

ЮРИЙ ЛОРЕС 

Чтоб позабыть печаль и дать душе согреться,
вы воскресите древний дух эпикурейства
и, умоляю вас, не слушайте аскета,
который учит: наслажденье – это грех.
Нам надо лечь вокруг стола в красивых позах,
по кругу чашу с лепестками чайной розы,
и слово дать благословенному поэту –
пусть пояснит, насколько прав был древний грек.

​

Любое чувство в нас возникшее – священно,
когда его не доводить до пресыщенья,
когда ему ни в чем не создавать преграды,
когда постичь: не только вкусом сладок плод.
В нем аромат и легкость головокруженья,
в его срывании изящество движенья.
И все, чем души наши сказочно богаты,
тогда свободно проникает в нашу плоть.

​

И мудрость светится как голая коленка,
и наслажденье не в цветах, а в их оттенках,
не в обнаженности – в отточенности чувства,
так от картины отличается эскиз.
И жизнь меняется легко, в одно мгновенье,
и сразу похоть обернется вдохновеньем,
и грех возводится на уровень искусства
так, что художники хватаются за кисть.

​

И мы ложимся вкруг стола в красивых позах,
и в чаше плавают бутоны чайной розы,
ну, и, конечно же, не слушаем аскета:
он не оценит прелесть линий и фигур.
И этот пир не превратится в вакханалью:
он идеален – потому и нереален.
Ну, а все то, что мог бы нам поэт поведать,
давным-давно поведал миру Эпикур.

​

И мы, поняв в своем движеньи по спирали,
что красота превыше всяческой морали,
ее, хотя бы отдаленное, явленье
нас окрыляет и уносит в высоту.
Увы, привыкли к меду только с ложкой дегтя
и любим близость не укушенного локтя,
и заключенье таково, что, к сожаленью,
мы слишком поздно понимаем красоту.

ЮРИЙ ЛОРЕС

Мокрый снег, мокрый снег, и бараки, бараки.
А тропинка ведет и вперед, и назад.
Как печальны глаза у бездомной собаки,
Боже мой, до чего же печальны глаза!

​

Там опять перекличка голосов фортепьянных,
И расплавленный воск снова капает с люстр.
И с бокалом вина я, до чертиков пьяный,
С непонятной усмешкой в окошко смотрю.

​

Мокрый снег, мокрый снег, клочья рваной бумаги.
Кто-то выбросил то, что он сам исписал.
И печальны глаза у бездомной собаки,
Боже мой, до чего же печальны глаза!

​

По тропинке ползут шестигранные тени
От столба и к столбу - охватили кольцом.
Отворите мне дверь! Что за гнусная темень!
Но - чужое крыльцо и чужое лицо...

​

Мокрый снег, мокрый снег, сбились белые флаги.
Тишина, но в сугробах лежат голоса.
И печальны глаза у бездомной собаки,
Боже мой, до чего же печальны глаза!

​

И с бокалом вина я, до чертиков пьяный,
Из окошка смотрю на соседний барак.
Там сломали и бросили в снег фортепьяно...
Ах спасите, спасите бездомных собак!

Какая грустная игра...

Елена Гурфинкель

Какая грустная игра -

Тебя дождаться у причала,

Терзаться, не стыдясь, при чайках,

И молча камни собирать.

 

Причал не тот, печаль не та,

И остров наш необитаем,

Затем и в облаках витаем,

Что больше негде обитать.

 

Вещунья правит бал крови

И наслаждается игрою.

А где-то парус цвета крови

На мачте тряпкою повис...

 

А причал подождет, он не гордый.

И поэтому я не одна.

Буду ждать у морей непогоды

И писать на воде имена.

 

Когда избавишься не вдруг

От безысходности и скуки,

Пунцовый латаный лоскутик

Вновь затрепещет на ветру.

 

И что б ни лгали мне ветра,

И кто б ни снился нам ночами,

Но будет встречи миг нечаян,

И не допета пастораль.

 

Но не надейся на беду,

О снисхожденьи камни молят.

Который век ты ходишь в море...

Который век тебя я жду...

 

А ночами, надеясь на что-то,

Маяки ожиданьем горят.

Мне б дождаться попутного шторма

На твоих безмятежных морях...

​

Мы нашли, почти играя...

Елена Гурфинкель

Мы нашли, почти играя,

Островок земного рая,

Сочиняя вечерами,

Мы мечтали о таком.

Завтра станет быль нескромной,

Распахнется мир огромный.

С уплывающим перроном

Распрощаешься тайком.

 

Ни от бед не зарекались,

Ни ответов не искали.

В отражениях зеркальных

Их пока не увидать.

Напоследок не сдержался,

Разогнал провидцев жалких,

Но к своей провинциалке

Не вернешься... Не беда.

 

Не беда, что ночь бессонна.

Сон еще не дорисован.

В этой дали невесомой

Ты успеешь погостить.

Отголоском чуждой речи

Прозвучат хмельней и резче

Вероломное "до встречи",

Беспощадное "прости".

 

У тебя свои печали

Беспокойными ночами.

Сотня писем обещальных,

Не дошедших ни к кому.

Наш вчерашний миф непрочен.

Жизнь сама поставит прочерк,

Кто меня в невесты прочил

Непокою моему...

​

Мы опять недослушать спешим...

Елена Гурфинкель

Мы опять недослушать спешим

И скитальцев поспешности учим.

Чьи-то марши вполне хороши,

Но твоя колыбельная лучше.

 

Не спугни чью-то радость и боль.

И чужие скитания слушай.

Чьи-то вальсы влекут за собой,

Но твоя колыбельная лучше.

 

Чей-то отзвук горяч, как ледник -

Жжет доселе неведомым пленом.

А меня почему-то пленил

Тихий дворик у края Вселенной.

 

В этот Богом заброшенный скит

Забредет преднамеренный случай.

Сто мелодий спасут от тоски,

Но твоя колыбельная лучше.

​

Сквозь звучанье знакомых сонат,

Заблестит мой спасительный лучик:

Сто мелодий лишат меня сна,

Но твоя колыбельная лучше.

​

Аист

Елена Гурфинкель

Не ждала, не берегла времени,
О насущном не пеклась хлебе.
А потом я обрела зрение
И увидела тебя в небе.

​

Я не знаю, кем ты был ране,
В чьем столетьи и в каком ранге...
Но меня своим крылом ранил,
А потом ко мне пришел ангел.

​

Говорил, что надо быть проще,
О небесных не мечтать далях.
Что стоит в графе «Любовь» прочерк,
И что многие тебя ждали...

​

Я об этом наперед знала,
Но надежды прорастал стебель.
В сновиденьях мне тебя мало,
Я хочу с тобой летать в небе.

​

Не затем, чтобы в других - зависть,
Не затем, чтобы в графу - «любит»...
А потом к нам прилетел аист,
И мы зажили, как все люди.

ЮРИЙ ЛОРЕС

Потерпим до второго снега -
Быть может, вместе с ним придет зима.
И ты, мой ангел, падающий с неба,
Закружишь и сведешь меня с ума.
И мы с тобой пойдем по Якиманке...
Как я успел за лето постареть!
Быть может, ты поймешь, мой падший ангел,
Что некуда и незачем лететь.

​

Потерпим до второго снега!
Заблудшие, сошедшие с ума
Мы добредем до теплого ночлега,
Который приготовит нам зима
На Сретенке, на Бронной, на Таганке.
А чтоб никто не смог нас разглядеть,
В крыла твои зароемся, мой ангел -
Нам некуда и незачем лететь.

​

Потерпим до второго снега...
Он на тебя похож: и чист и бел.
Он тоже не спешил спускаться неба,
Он долго сомневался и робел.
И, полземли укрывши спозаранку
За тем, чтоб напоить или согреть...
Так наступает день, когда, мой ангел,
И некуда и незачем лететь

50583676_2078195212266600_70608332915317

Два прекрасных автора, два тонких поэта - Юрий Лорес и Сергей Купеев - в программе "Штихель Штихелю рознь..."

13.jpg

Юрий Лорес

Как племя превращается в народ?
Сажая сад, копая огород
и никому войной не угрожая,
и отмечая праздник урожая,
плодами наполняя закрома
и возводя уютные дома,
в любви и вере продолжая род...
Вот вам народ! А всё же не народ...
Чего-то здесь ещё недостаёт

.

А нужен им историк и поэт -
свидетель поражений и побед
и над строкою труженик исправный,
невольник чести и защитник правды,
чья роль невероятно высока,
поскольку он - хранитель языка,
который в трудный час всех соберёт...
Вот вам народ! А всё же не народ...
Чего-то здесь ещё недостаёт.

​

Недостаёт осмелиться, посметь,
превозмогая собственную смерть
и побеждая корысть и обиду
соорудить, к примеру, пирамиду,
а лучше бы, отбросив всякий хлам,
собраться с духом и поставить Храм,
который не разрушат времена,
какая ни случилась бы война,
народы превращая в племена.

ЮРИЙ ЛОРЕС.

Размышления 9 мая

Остаюсь вашим сыном и внуком,
и детей буду так же учить:
если люди не любят друг друга,
невозможно страну защитить.
Это очень простая наука,
не нужны ей прицел и расчет:
там, где люди не любят друг друга,
на земле и трава не растет.

​

И приправленный горькой разлукой,
ах, как сладок отечества дым!
Если люди не любят друг друга,
очень просто стрелять по своим!
И сменяет разруху разруха,
ни к чему городить огород...
там, где люди не любят друг друга,
а себя величают народ.

​

Непривязанный к срокам и датам
прихожу в Александровский сад.
Я хочу поклониться солдатам
тем, что с неба на землю глядят.
Потому и не будет нам спуску,
что друг к другу становимся злей.
А солдат неизвестный был русский
и грузин, и казах, и еврей...

​

Остаюсь вашим сыном и внуком,
и детей буду так же учить:
если люди не любят друг друга,
невозможно страну защитить.
Лучше быть перелетной пичугой!
Только я почему-то не смог...
Там, где люди не любят друг друга,
там уходит земля из-под ног..

​

Пророчество смутного времени 
Рыло мерзкое в пуху, 
от ворот ли поворот? 
Говорю, как на духу: 
время смутное грядет. 

Ты скачи во весь опор 
да в зубах неси злобу. 
На престоле будет вор, 
а царевич - во гробу. 

Как наружу потрохи, 
так сбирается народ. 
Проорали петухи, 
время смутное грядет. 

Ты почто меня связал 
да на дыбу, как кожух? 
Я тебе не все сказал, 
я не то еще скажу. 

Как прослышишь шепоток, 
так прознаешь свой черед, 
будет близок локоток, 
время смутное грядет. 

Ворог ходит у ворот. 
Наши тяжкие грехи. 
Аль с души еще не прет, 
с человечьей требухи? 

Ты казни хоть всех вокруг, 
сам Господь не разберет, 
то ли недруг, то ли друг - 
время смутное грядет. 

Что ж ты делаешь, злодей, 
на виду да на слуху? 
В душу плюнул, в дых не бей, 
говорю, как на духу. 

Говорю, как на духу. 
Аль смолой зальешь мне рот? 
Ветер носит шелуху, 
время смутное грядет. 

1981

 Елена Гурфинкель, Олег Ковалев, Юрий Манешин, Эльмира Галеева, Галина Соловьева,Андрей Колесников, Ирина Колесникова, Виктор Галустян и Макс Гусельщиков

Лорес в составе жюри молодежного фестиваля "Распахнутые ветра" на Селигере

13.jpg

Я стану именем на инее в окне,
Который был твоим дыханьем раньше.
И будет белая звезда гореть во мне,
Хотя, конечно, не во мне, гораздо дальше.

​

А кто-то станет упрекать тебя: "Сотри,
Побереги себя от посторонних взглядов."
Но ветви клена у меня внутри,
Хотя, конечно, не внутри, а где-то рядом.

​

Потом холодная и долгая зима
Построит мне узоров окруженье,
И будешь ты входить в меня сама,
Хотя, конечно, не сама, а отраженье.

​

Ты подойдешь к окну легко, не торопясь,
Чтоб, заперев, увидеть дом, сугробы, след,
Ступени, комнату и в комнате - себя...
Хотя, конечно, только имя на стекле.

​

51626414_1184960245014513_79020373440840

Юрий Лорес "Шиповник."(Музыка,слова Юрия Лореса)

Елена Гурфинкель Родителям

Юрий Лорес

А если эти волосы распустить, 
она в них скроется вся, 
словно в высокой-высокой траве 
или в тени задремавших кущ. 
Ее движение или ветра порыв 
белую кожу на миг обнажит, 
словно сквозь тучи солнечный луч 
рассыплется бликами по воде.

 

Но если безветрие или покой, 
то даже пятки не увидать 
под покрывалом ее волос 
не то, что бедра, живот, сосок. 
Но как сквозь тонкий китайский шелк 
или сквозь тени олив и агав 
будет тело ее проступать, 
если угадывать контур его.

 

И я подойду и, как будто траву, 
плавным движеньем ладоней вовне, 
чтоб не спугнуть осторожных птиц, 
бесшумно раздвину пряди ее. 
И сразу зажмурюсь – столь яркий свет 
бросит смеющееся лицо. 
Пусть я зажмурюсь: давным-давно 
я ее вижу, закрыв глаза.

 

И прежде, чем прикоснуться к ней, 
я буду долго ее вдыхать. 
Сначала запах лаванд и хвой 
и запах масел земли Судан, 
потом сквозь миро, орех, сандал 
из глубины до меня дойдет 
необъяснимый дух плоти ее 
и только после – запах души.

 

К ней прикоснуться, будто упасть 
на разогретый прибрежный песок 
иль окунуться в морскую волну, 
пряную, теплую как молоко, 
или взлететь и сквозь Млечный путь 
долго плутать раскаленной звездой, 
чувствуя, как пульсирует кровь, 
сердце спалив, превратившись в огонь.

 

И каждым атомом пульсу в такт, 
словно травинка, что ветру в такт, 
или песчинка – прибою в такт, 
или луч света – Вселенной в такт. 
У мироздания на весах 
как на качелях: добро – грех. 
Звери, стоящие на часах, 
завороженные, смотрят вверх.

 

Столиц империй дворцы – в пыль. 
Великих лики, коснись – прах. 
Явь сновидений, приснись быль. 
Всесильный разум, очнись – крах. 
Священным зверем тогда мог, 
поскольку вечность равно миг. 
На всю природу един Бог. 
Двумя устами один крик.

​

Господь калитку приоткрыл:
"А Я тебя не жду!
Тот, кто непризван и бескрыл,
Не может жить в саду.
Вас много шастает вокруг:
В заборе ищут щель.
Но резвость ног и ловкость рук
Не приближают цель.

​

Чтоб перелезть через забор,
Необходима страсть.
Проникнуть в сад мечтает вор,
Чтоб яблоки украсть.
Ватагам вашим несть числа!
Придумай Мне число.
Познание добра и зла
Приумножает зло.

​

Ступай! И не тревожь Меня!
И на слово поверь!"
И перед носом у меня
Господь захлопнул дверь.
Я лёгок был, я был без сил, 
Чтоб пересечь черту.
Я уходил и уносил
Вкус яблока во рту.

Созвездие Козерог

Ю. Лорес

Наступит Новый Год, насыпет снегу впрок,
А над землей взойдет созвездие Козерог.
И нет ночи длинней, нет трепетней свечи.
Дыханием теней колышутся лучи.

​

И снизойдет покой на землю с высоты,
И золотой огонь рождественской звезды.
Пошлет любовь и хлеб созвездие Козерог,
Сплетение судеб, скрещение дорог.

​

И ты к моей руке лишь руку протяни,
Вблизи и вдалеке колышутся огни.
И да свершится то, что посулит нам рок.
Взойдет на рождество созвездие Козерог.

​

Приходит Новый Год, как будто наугад,
Дороги не найдет во времени назад.
И нет ночи длинней, а в полуночный час
От множества огней никто не видит нас.

​

ЮРИЙ ЛОРЕС
 

Ты была в ту ночь прозрачна
как луна в реке равнинной.
Я к тебе не прикасался,
я боялся утонуть.
Зарастал поселок дачный
бузиною и крапивой.
Все ушли, а я остался
и никак не мог уснуть.

Я никак не мог уснуть...


Страшно руку протянуть,
потому что ты прозрачна.
Сквозь покинутые дачи
прорастает бузина.
Ничего не будет нам!

​

На тебя взглянув украдкой,
я другой увидел берег.
Он так круто поднимался,
он стремился в небеса.
Спелой ягодою сладкой
он манил, а я не верил.
Я с тобой не обнимался -
отвести не мог глаза.

​

Отвести не мог глаза...
До рассвета полчаса!
Ты прозрачна, ты красива,
бузиною и крапивой
пахнет кожа, может быть...
Дай мне реку переплыть!

​

В камышах я видел лодку...
Ты купалась, ты прозрачна...
Бузина качнула веткой
и поймала лунный блик.
Берег дальний - путь короткий.
Пожелай же мне удачи
и не позабудь монетку
положить мне под язык.

ЮРИЙ ЛОРЕС

Я этот мир собирал по кусочкам
Медленно, тьму отделяя от света.
Чтобы в стихи превращался подстрочник,
Душу вдыхал я в слова и предметы.
Ритмы дождя полунощного слушал, 
Капли воды отделяя от суши,
Чтоб поселились в нем рыбы и птицы,
Чтоб из ручья можно было напиться.

​

Я этот мир собирал по секундам,
Пусть мне порой не хватало терпенья,
Пусть мне порой было больно и трудно,
В нем прорастали трава и деревья.
И, наконец, по закону любви
Добрый мой мир наполнялся людьми.
Я выбирал их, меня выбирали,
В мир мой входили и не умирали.

​

Я этот мир собирал неслучайно,
Я этот мир собирал не напрасно.
"Как хорошо!"-говорил я в начале.
Ну, а в конце добавляю:"Прекрасно!"
Добрый мой мир невозможно нарушить:
То, что внутри, непременно снаружи.
Время бессмысленно мерить длиною...
Жаль, что исчезнет он вместе со мною.

2018- февраль 2019

Ст. и муз. Ю. Лореса Фестиваль "Платформа" - 2013 сцена "Кольский бугорок" Видеосъёмка: Виктор Коротченко

ЮРИЙ ЛОРЕС

Наступало полнолуние,
дул февральский снеговей.
Настигало нас безумие,
в тихой комнате моей.
Время падало вечернее,
темнотою нас слепя,
и небесное свечение
исходило от тебя.

​

И, застыв от изумления,
пораженный немотой,
опускался на колени я 
пред твоею красотой.
И снежинки по стеклу лились,
оставляя тонкий след,
под моими поцелуями
разливался лунный свет.

​

А когда на всю Вселенную
ярко вспыхнули глаза,
я почувствовал, что медленно
погружаюсь в небеса.
И с тех пор на мне заклятие:
замереть и не дышать…
Лунный свет в своих объятиях
все пытаюсь удержать.

​

​

​

ЮРИЙ ЛОРЕС
Этой песне Юры почти полвека!!!

​

В ночном лесу звучит орган.
Прислушайтесь – звучит орган.
Что это: сон или обман?
Прислушайтесь – звучит орган!
Прислушайтесь – звучит орган...
Скажите, кто посмел коснуться клавиш
Так, чтобы лес под пальцами дрожал,
Кто в этих листьях ноты прочитал,
И всё кривое музыкой исправил?..

​

Как часто не хватает нам
Услышать, что звучит орган...
Всё суета, самообман...
Мы есть, поскольку есть орган,
Живем, пока звучит орган...
Звучит от колыбели и до гроба
Всё то, что в жизни смог, и что не смог.
И даже если музыка от Бога,
Она еще всесильнее, чем Бог...

​

В ночном лесу звучит орган.
Прислушайтесь – звучит орган.
Что это: сон или обман?
Прислушайтесь – звучит орган!
Прислушайтесь – звучит орган...
Прислушайтесь, пока еще есть время,
И этот лес не начали рубить,
Пока еще мы, кажется, умеем
Надеяться и верить, и любить...

ЮРИЙ ЛОРЕС

Как звали меня изначально, в ночь после рожденья,
Когда испеченная Словом Господним земля пахла так, будто свежий пирог?
И что началось для меня — восхожденье иль грехопаденье?
Я дверь отворила и, воздух глотнув, переступила порог.
И голову пряча в ладони от Божьего гнева,
Бежала я прочь по горячей и влажной земле.
И голос твой в уши шептал мне: «О! Ева! Любимая! Ева!»
Твой голос мне в уши шептал, но, быть может, не мне.
Я помню, что после меня называли Марией.
Названия помню тех мест: Вифлеем, Назарет и Магдала.
Волхвы мне даров не дарили, судьбы не гадали,
Но звезды далеких миров мне лицо озарили.
О, если б все беды мои от людей оставались сокрыты?
Но снова, босая, на грешную землю ступаю.
Нашелся чудак, называвший меня Маргаритой —
Достаточно было имен — я иных не желаю.
Достаточно было времен — я иных не желаю.
Душа отболела — пускай и твоя отболит.
Ты ищешь меня. Ты не можешь иначе — я знаю.
Ты ищешь меня, за меня принимая Лилит.

Юрий Лорес

"Диалоги с Дьяволом" (фрагмент)

​Юрий Лорес

Песни  Елены  Гуфинкель

​

bottom of page