Ромащенко Нина Михайловна ("Ромаха")
23.09.1947 - 15.03.2017)
В Зурбагане, в горной, дикой, удивительной стране...
ст. Александра Грина,
муз. Нины Ромащенко
В Зурбагане, в горной, дикой, удивительной стране,
Я и ты, обнявшись крепко, рады бешеной весне.
Там весна приходит сразу, не томя озябших душ, -
В два-три дня установляя благодать, тепло и сушь.
Там, в реках и водопадах, словно взрывом, сносит лед; Синим пламенем разлива в скалы дышащее бьет.
Там ручьи несутся шумно, ошалев от пестроты;
Почки лопаются звонко, загораются цветы.
Если крикнешь - эхо скачет, словно лошади в бою;
Если слушаешь и смотришь, - ты, - и истинно, - в раю.
Там ты женщин встретишь юных, с сердцем диким и прямым,
С чувством пламенным и нежным, бескорыстным и простым.
Если хочешь быть убийцей - полюби и измени;
Если ищешь только друга - смело руку протяни.
Если хочешь сердце бросить в увлекающую высь, -
И глазам, как ворон черным, покорись и улыбнись.
Из рассказа "Вокруг света"
В мгле рассвета побледнел ясный ореол звёзд...
ст. Александра Грина,
муз. Нины Ромащенко
В мгле рассвета побледнел ясный ореол звёзд,
Сон тревожный, покой напрасный трудовых гнёзд
Свергнут небом, где тени утра плывут в зенит,
Ты проснулась - и лес дымится, земля звенит;
Дай мне руку твою, ребёнок тенистых круч;
Воздух кроток (тонок*), твой голос звонок, а день певуч.
Там, где в зное лежит пустынный, глухой Суан,
Я заклятью предаю небо четырех стран;
Бархат тени и ковры света в заревой час,
Звезды ночи и поля хлеба - для твоих глаз.
Им, невинным (задорным*) близнецам смеха, лучам твоим,
Им, зовущим, как печаль эха, и только им,
Тьмой завешенный - улыбался голубой край
Там, где бешеный ад смеялся и рыдал рай.
Из рассказа "Трагедия плоскогорья Суан"
Матросская
ст. Александра Грина,
муз. Нины Ромащенко
Кто спит на вахте у руля,
Не размыкая глаз?
Угрюмо плещут (Трепещут глухо*) лиселя,
Качается компас,
И ждет уснувшая (унылая*) земля
Гостей весёлых - нас.
слабеет сонная рука,
Умолк, застыл штурвал,
А ночь - угроза моряка -
Таит зловещий шквал,
Он мчится к нам издалека,
Вскипел - и в тьме пропал.
Пучина ужасов полна,
А мы глядим вперёд,
Туда, где знойная страна
Красотками цветёт.
Не спи, матрос! Стакан вина,
И в руки - мокрый шкот!
Мы в гавань с песней хоровой
Ворвёмся, как враги,
Как барабан - по мостовой,
Весёлые шаги!
Проснись (Не спи*), угрюмый рулевой,
Темно, кругом - ни зги!
*вариант исполнителя Из рассказа "Остров Рено"
Джон Манишка
ст. Александра Грина,
муз. Нины Ромащенко
Не ворчи, океан, не пугай.
Нас земля испугала давно.
В теплый край -
Южный рай -
Приплывём все равно.
Хлопнем, тётка, по стакану!
Душу сдвинув набекрень,
Джон Манишка, без обмана,
Пьет за всех, кому пить лень!
Ты, земля, стала твердью пустой;
Рана в сердце... Седею... Прости!
Это твой
След такой...
Ну - прощай и пусти!
Южный Крест там сияет вдали.
С первым ветром проснётся компас.
Бог, храня
Корабли, Д
а помилует нас!
Из рассказа "Корабли в Лиссе"
Корабли отплывают в Лисс
ст. Павла Когана (1936),
муз. Нины Ромащенко
Снова месяц висит (повис*) ятаганом,
На ветру догорает лист.
Утром рано из Зурбагана
Корабли отплывают в Лисс.
Кипарисами машет берег.
Шкипер, верящий всем богам,
Совершенно серьёзно верит,
Что на свете есть Зурбаган.
И идут паруса на запад,
Через море и через стих,
Чтоб магнолий тяжёлый запах
Грустной песенкой донести.
В час, когда догорает рябина,
Кружит по ветру жёлтый лист,
Мы поднимем бокал за Грина
И тихонько выпьем за Лисс.
*вариант исполнителя
Зурбаганский стрелок
ст. Александра Грина,
муз. Нины Ромащенко
У скалы, где камни мылит водопад, послав врагу
Выстрел, раненный навылет, я упал на берегу,
Подойди ко мне, убийца, если ты остался цел,
Палец мой лежит на спуске, точно (твёрдо*) выверен прицел.
И умолк лиса-убийца; воровских его шагов
Я не слышу в знойной чаще водопадных берегов.
Лживый час настал голодным: в тишине вечерней мглы
Над моим лицом холодным грозно плавают орлы,
Но клевать родную падаль не дано своим своих,
И погибшему не надо ль встать на хищный возглас их?
Я встаю... встаю! - но больно сесть в высокое седло.
Я сажусь, но мне невольно сердце болью обожгло,
Каждый, жизнь целуя в губы, должен должное платить ,
И без жалоб, стиснув губы (зубы*), молча, твёрдо уходить.
Нет возлюбленной опасней, разоряющей дотла,
Но ее лица прекрасней клюв безумного орла.
*вариант исполнителя Из рассказа "Зурбаганский стрелок"