Забашта, Виктор Григорьевич
14 декабря 1951
Эх, "восьмерочка", приблатненный ритм,
Под гитарочку-семиструночку!..
А как сосед-жиган распевал навзрыд
Про казенный дом да про Мурочку.
Было время "Битлз", время "Роллингов",
Под Высоцкого хрипло пели мы...
Эх, "бутылочка", - сладкий плод грехов
С поцелуями неумелыми.
А девчоночки - все при челочках,
А мальчоночки - "брюки-дудочки"
Да в нейлоновых рубашеночках...
Ах, как любили нас девки-дурочки!
В кабаках "Гоп-стоп" пели "лабухи",
Тек рекой родной портвешок "Агдам".
Ночью ждали нас... груши-яблоки,
Созревавшие по чужим садам.
Эх, "восьмерочка", ритмы юности, Посиделочки хлебосольные...
На денек хотя бы перенестись
В те года застойно-застольные.
Не за шмотками и не за жратвой, -
Здесь добра такого немеренно... Погульванить бы со своей братвой,
Да взгрустнуть о том, что потеряно.
Дни рождения, свадьбы, проводы...
Кто с гармошечкой, кто с гитарою
И по поводу, и без повода
Все звучат во мне песни старые.
"Не слышны в саду даже шорохи..."
Жаль нет многого, да и сада нет.
"Если б знали вы, как мне дороги..."
А как про Колыму распевал сосед:
"Я помню тот Ванинский порт
И вид парохода угрюмый,
Как шли мы по трапу на борт
В холодные мрачные трюмы.
От качки стонали зэка...
" Эх, "восьмерочка", приблатненный ритм,
Под гитарочку-семиструночку...
А как сосед-жиган распевал навзрыд
Про казенный дом, да про Мурочку.
И друган-жиган... все поет навзрыд...
Эх, "восьмерочка"...
С.Иванов, В.Забашта (и гитарочка-емиструночка)
Павловск Воронежской 1971
Нынче тот хуторок
позастроили дачами.
Всюду грабли антенн,
до крылечек асфальт.
В землю врос бугорок,
где бабули судачили.
Нет побеленных стен,
не слыхать птичий гвалт.
При стоваттных свечах,
за закрытыми ставнями,-
Самогон, домино,
телевизор, "видак"...
Лишь сороки галдят,
как и прежде, за плавнями;
Остальное давно
и не то, и не так.
Прихожу на погост,
где родные покоятся.
Выпью горьких сто грамм,
покурю, помолчу.
Я - эаезжий, я - гость...
За меня - кто помолится?
Кто пойдет в Божий храм,
кто поставит свечу?..
И кого мне винить?
Я ж отсюда, я тутошний,
Здесь мой отчий порог,
мой родительский дом.
Неразрывная нить
между прошлым и будущим...
Так не будь ко мне строг,
вольный батюшка Дон.
Нынче тот хуторок
позастроили дачами.
Там деревенька - три избы
Там деревенька - три избы
С соломенными крышами,
Узор наличников резных
Да занавесок вышитых.
Вода в кринице под вербой,
Медовые оладышки,
Платок в горошек голубой
На голове у бабушки
Там - вкус парного молока,
Большой букварь с картинками,
В тенистых омутах река
Да озерцо с кувшинками.
Туманы утром над рекой,
Весенние проталинки.
Да добрый дедушка с клюкой,
Сидящий на завалинке.
Там на лугу табун коней
И тишина божественна.
Там с фотографий на стене
Родня глядит торжественно.
Там терпкий запах чабреца
И с балалайкой "парубки".
И мы идем встречать отца,
Схвативши маму за руки...
Там деревенька - три избы...
Пора расставаться...
Виктор Забашта
Г. Дикштейну, Л.Гурзо.
Пора расставаться... Дай руку, дружище!
Опять полетим, кто куда.
Как струйка воды в проржавевшее днище
Тихонько сочатся года.
Увы, с каждой встречей мы старше и старше -
То печень, то почки шалят.
Нам глазки не строят, увы, секретарши
Из племени юных наяд.
Все дальше, все шире границы залысин
На наших морщинистых лбах.
Сердечко-мотор от погоды зависит,
Коронки скрипят на зубах.
Дочурки давно уж невестами стали,
Как быстро растет детвора...
Мы в жизни две трети страниц пролистали.
Не уж-то в отставку пора?
Ну, нетушки, фиг вам,- врагу не сдается
Потрепанный в битвах "Варяг"
И наш бронепоезд (уж ежли придется)
"Стоит на запасных путях"
Коль нас к теплой стенке (при тихой погоде)
На часик-другой прислонить
Вполне еще можно (а мы и не против)
О чем нибудь... поговорить.
Детство... Запах сена...
Виктор Забашта
Детство... Запах сена, скошенного луга... Вылазки в "ночное" - пацанам раздолье. Мудрая наука – подтянуть подпругу.
Старая фуфайка, траченная молью.
Егоза–девчонка в пестром сарафане,
Я – смешной, нескладный, брюки не по росту.
Ах, как целовались мы на сеновале
Под дырявой крышей, пропускавшей звезды...
А потом был шумный запыленный город:
Скопище заводов, фабрик, терриконов.
Жизнь меня втащила, как щенка, за ворот,
В мир иных понятий, правил и законов.
Накануне дня старения вспомнился стишок,
который я иногда читаю своим друзьям на ДР:
С возрастом грудь опускается ниже,
Медленно перетекая в живот.
Что еще ниже? С трудом уже вижу...
Правда, бывает, порой оживёт...
Тяга к чему-то, забытому напрочь.
Что это было? Проклятый склероз...
В детстве, арбузов объевшийся на ночь,
Я ощущал тот же смутный вопрос...
Впрочем, потом отыскал я ответы.
Всё это было не раз... и не два...
Жаль, что так быстро кончается лето...
Осень... Уже опадает ...листва.
А что там листва? Не пропасть бы надежде
В вечном клубке повседневных забот.
Я ведь, ей богу, такой же, как прежде.
А возраст - как возраст. И живот - как живот.
День рождения Тамары Шиповой.
А. Костромин, Г. Богдановская, В. Забашта, Е. Алешина, С. Майданов, Р. Шипов, Т. Шипова, А. Крылов. 1990
Ю. Визбор, С. Мурзин, В. Забашта, Луганск, янв.1981 Фот. А. Шевцов
В.Забашта, С.Забашта, М.Вейцкин
ГРУШИНСКИЙ... Фото А.Крылов
Юрий Визбор, Дмитрий Сухарев, Татьяна Никитина
Грушинский - 78
Старенькая колыбельная
(по мотивам венгерской народной поэзии)
моему ушедшему из жизни сыну Серёже...
Тучка в небе задремала,
Гаснут глазки-огоньки.
Луг залез под одеяло.
Баю-баю-баюшки.
Лапками обняв головки,
Дремлют осы и жучки,
Спят лошадки, спят коровки.
Баю-баю-баюшки.
Спит железный гул трамвая,
Лишь трамвайные звонки
Чуть звенят, подрагивая.
Баю-баю-баюшки.
Спят и мячик, и ракетка,
Садик, где гуляешь ты.
Спит хорошая ...Конфетка.
Баю-баю-баюшки.
В спальне спит пальто на стуле,
Задремали варежки.
Дырки на штанах уснули.
Баю-баю-баюшки.
Как в берлоге медвежата
Сладко спят пожарники.
Усыпил совсем ...меня ты
Баю-баю-баюшки.
1984
Песню написал 36 лет назад.
Размещаю при первом обильном снегопаде
Виктор Забашта
Занавешены снегом окошки притихших домов,
Неподвижные руки деревьев белеют в ночи...
Перепутались с явью остатки несбывшихся снов,
Оживают виденья былого – мои палачи.
На холсте моей жизни дней прожитых карандаши
Рисовали нелепый коллаж из надежд и потерь.
Там опять я куда-то спешил, ошибался, грешил,
Глупо лез на рожон и ломился в забитую дверь.
И вмешаться не мог, и, отчаявшись, локти кусал...
Там крапленые карты и слишком жестокий расклад.
И всегда в одни руки приходят четыре туза,
И козырным тузом ухмыляется Понтий Пилат.
И плутает, и рвется судьбы ариаднина нить,
Я чертовски устал, семимильные жмут сапоги.
Неразумная совесть, довольно о прошлом скулить.
Я на Страшном Суде расплачусь за былые грехи.
Слишком много в минувшем моем ахиллесовых пят.
Сивка-Бурка! Скорей уноси из прошедшего прочь!
В многозвучной тиши на кресте сновидений распят.
Над Голгофой услужливой памяти длинная ночь.
Занавешены снегом окошки притихших домов,
Неподвижные руки деревьев белеют в ночи...
1983
Песня "Деревенька"
Виктор Забашта
Осталось детство в розовом тумане,
В далеком где-то, в дымке голубой.
Остались в сказке о царе Салтане
Орехи с золоченеой скорлупой.
Там - вкус воды из родников под кручей,
Там - из гусиных перьев поплавки,
И озерца с названьем: Чорнэ, Щучэ,
Карасики, Калоша, Макивки...
Там - сочные огромные арбузы
И "тельник", привезенный братану;
И я, - в веснушках, рыжий, голопузый,
В большущей бескозырке утонул.
Там мама с папой - молоды и... живы.
И верится, что в жизни - повезло.
Еще дела и помыслы не лживы,
И доброта одолевает зло.
Владимир Мирза, Виктор Забашта, Евгений Бачурин и Олег Чумаченко.
Фото Алексей Денисов
С. Махов, В.Забашта, И.Смирнов
ГРУШИНСКИЙ фестиваль. Фото Мих. Кроза
Арх. Л.Сандлера
Предание
Стихи Вадима Шефнера
Муз. и исп. Виктора Забашты
Что предание говорит?
Прежде Евы была Лилит.
Прежде Евы Лилит была
Та, что яблока не рвала,-
Не женой была, не женой,-
Стороной прошла, стороной.
Не из глины, не из ребра —
Из рассветного серебра.
Улыбнулась из тростника —
И пропала на все века.
Всё в раю как будто бы есть,
Да чего-то как будто нет.
Всё здесь можно и пить и есть —
На одно лишь в раю запрет.
Ходит Ева средь райских роз,
Светит яблоко из ветвей.
Прямо с яблони змей-завхоз
Искушающе шепчет ей:
— Слушай, я же не укушу,
Скушай яблочко задарма,
Я в усушку его спишу —
Мы ведь тоже не без ума.
Ева яблоко сорвала —
Затуманился райский дол.
Бог ракеты «небо — земля»
На искомый квадрат навел.
Бог на красные кнопки жмёт —
Пламя райские рощи жнёт.
Бог на пульте включил реле —
Больше рая нет на земле.
Убегает с Евой Адам —
Дым и пепел по их следам.
У Адама с Евой — семья,
Подрастающие сыновья.
Скот мычит, колосится рожь,
Дремлет Авель, сев на пенёк,
Каин в ёлку втыкает нож —
Тренируется паренёк.
Объезжает Адам коней,
Конструирует первый плот. —
А в раю-то было скучней —
Ты помог нам, запретный плод!
А в раю-то было пресней,-
Заработанный хлеб — вкусней.
А в раю-то мы спали врозь,-
Этот рай — оторви да брось!
Улетающие журавли
Прокурлыкали над рекой,
Электричка прошла вдали —
И опять на земле покой.
На рыбалке Адам сидит,
Сквозь огонь в темноту глядит.
Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав?
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?
Кто из облака смотрит вниз,
Затмевая красой луну?
Кто из омута смотрит ввысь
И заманивает в глубину?
Никого там, по правде, нет,-
Только тени и лунный свет.
Не женой была, не женой,-
Стороной прошла, стороной.
. . . . . . . . . . .
Никогда не придёт Лилит,
А забыть себя не велит
Зимний коллаж
Виктор Забашта
Занавешены снегом окошки притихших домов,
Неподвижные руки деревьев белеют в ночи...
Перепутались с явью остатки несбывшихся снов,
Оживают виденья былого – мои палачи.
На холсте моей жизни дней прожитых карандаши
Рисовали нелепый коллаж из надежд и потерь.
Там опять я куда-то спешил, ошибался, грешил,
Глупо лез на рожон и ломился в забитую дверь.
И вмешаться не мог, и, отчаявшись, локти кусал...
Там крапленые карты и слишком жестокий расклад.
И всегда в одни руки приходят четыре туза,
И козырным тузом ухмыляется Понтий Пилат.
И плутает, и рвется судьбы ариаднина нить,
Я чертовски устал, семимильные жмут сапоги.
Неразумная совесть, довольно о прошлом скулить.
Я на Страшном Суде расплачусь за былые грехи.
Слишком много в минувшем моем ахиллесовых пят.
Сивка-Бурка! Скорей уноси из прошедшего прочь!
В многозвучной тиши на кресте сновидений распят.
Над Голгофой услужливой памяти длинная ночь.
Занавешены снегом окошки притихших домов, Неподвижные руки деревьев белеют в ночи...
1983
Виктор Забашта
ВСПОМНАЕТ УШЕДШИХ...
15 января 1891 родился Осип Мандельштам -
поэт, прозаик и переводчик, эссеист, критик, литературовед.
Один из крупнейших русских поэтов XX века.
27 декабря 1938 года скончался в пересыльном лагере.
Реабилитирован посмертно: по делу 1938 года — в 1956 году, по делу 1934 года — в 1987 году
СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ...
--------------------------
Мы живём, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
-------------------------
Квартира тиха, как бумага -
Пустая, без всяких затей, -
И слышно, как булькает влага
По трубам внутри батарей.
Имущество в полном порядке,
Лягушкой застыл телефон,
Видавшие виды манатки
На улицу просятся вон.
А стены проклятые тонки,
И некуда больше бежать -
А я, как дурак, на гребёнке
Обязан кому-то играть...
Пайковые книги читаю,
Пеньковые речи ловлю,
И грозные баюшки-баю
Кулацкому баю пою.
Какой-нибудь изобразитель,
Чесатель колхозного льна,
Чернила и крови смеситель
Достоин такого рожна.
Какой-нибудь честный предатель,
Проваренный в чистках, как соль,
Жены и детей содержатель -
Такую ухлопает моль...
Давай же с тобой, как на плахе,
За семьдесят лет, начинать -
Тебе, старику и неряхе,
Пора сапогами стучать.
И вместо ключа Ипокрены
Домашнего страха струя
Ворвется в халтурные стены
Московского злого жилья.
----
Это стихотворение О.Э. Мандельштама любила читать вслух
Лидия Корнеевна Чуковская
В.Забашта, Ю.Шевчук На Грушинском ...
На фестивале песни и поэзии "Заозёрная шлола"
Фото Геннадий Шакин
Валентин Вихорев и Виктор Забашта
(одна из первых песен, которую я разучил,
осваивая гитарочку-семиструночку...)
А.Костромин, В.Забашта, С.Матвеенко, Е.Агранович
18 марта 2008 года, Политех, премия "Благодарность"
Фото Вадим Кантор.
"Большой Донбасс 80"
Таня Забашта, В. Забашта, С.Черкашин
Дочке было шесть, а сечас внуку 23-й год...
35 лет назад. В.Забашта, В.Долина. 1983г.
МИРНЫЙ Славянск. Донбасс..
ЭТО БЫЛО НЕДАВНО...31 мая 2015 г.
Виктор Забашта, Виталий Харисов, Наталья Кучер, Андрей Козловский, Галина Хомчик, Георгий Васильев, Олег Митяев,Игорь Луньков, Вадим Егоров, Борис Кейльман, Александр Суханов, Юрий Рыков, Павел Фахртдинов, Валерий Боков.
Грушинский... — с Есипов Борис, Борис Кейльман, Суханов, Александр Алексеевич и Юрий Рыков.
Юрий Аделунг, Владимир Бережков, Александр Мирзаян, Игорь Михалев,
Вадим Егоров, Юрий Колесников, Сергей Стёркин, Ляля Фрайтор, Ирина Скребицкая, Борис Щеглов, Сергей Смирнов.
Фото Игоря Бойкова.
Виктор Забашта
Фестивалям нашей юности
Мы сбегали сюда из "прокуренных душных квартир",
От набивших оскомину лозунгов, фраз и речей,
Сотворив для себя совершенно особенный мир
Из шальных вечеров и безумно-бессонных ночей.
Сколько б нас ни ломала, ни школила жизнь,всё равно,
Ставя точки над "и", с мудрой жескостью прожитых дней,
Лишь теперь понимаем, как много нам было дано.
"Всё большое и доброе на расстояньи видней"
----------------------------------------------
Мы вернёмся сюда по прошествии тысячи лет,
В те края, где безумная молодость правила бал.
На глухом полустанке давно даже вывески нет,
А забор из штакетника ветер времён поломал.
Спотыкливо тащился в минувшие дни товарняк,
Колотился о рельсы тяжелой и тряской змеёй.
И, как нить Ариадны, тропинка вела сквозь сосняк,
В тот брезентовый рай, где мы жили поющей семьёй.
Мы шалели, балдели от милых улыбчивых морд,
Заводили романы... И я был порою не прочь...
Разучить с юной девой прекрасно звучащий аккорд
Из симфонии стонов любви, раздирающих ночь.
Корифеи гитары гульванили ночь напролёт,
Помогая душе воспарять и витать в облаках,
А поближе к утру, когда солнце рассвет ниспошлёт,
Как большая упругая рыба, ты билась в руках
Брызги счастья летели из солнцем искрящихся луж,
До чего же дышалось легко в разнотравьи лесном...
А еще было то, что зовётся родством близких душ, -
Невесомо-незримая близость поступков и слов
Так неси же, неси нас в минувшие дни товарняк
Громыхая о рельсы тяжелой и тряской змеёй.
"Через годы, невзгоды", в пропахший свободой сосняк,
В тот брезентовый рай, где мы жили поющей семьёй.
--------------------------------------------
Как всё было давно - турпоходы, палатки, костёр,
Немудреные песни, трезвон семиструнных гитар.
Пили спирт от простуды, смалили табак-голодёр,
Признавали одно лишь значение слов " супер стар"
А теперь.. Завершив разрушающий печень обед,
И бесстыдно-пустые бутылки убрав со стола,
Поуютней устроившись в кресле, закутавшись в плед,
Как Москва от копеечной свечки, сгораем дотла.
От того, что устали вконец от никчемных забот,
От того, что прошедшая жизнь не совсем удалась...
И, беспомощно-жалко, по-детски сморщинивши рот,
Поскулим о любви, перешедшей в банальную связь...
И опять, среди ночь в усталость вгонять никотин,
Ощущать перекат желваков на небритых щеках..
"Нет шагреневой кожи, а лампу унёс Алладин"
Журавля не поймать... Удержать бы синицу в руках.
"Это было недавно..."
Борис Полоскин, Александр Городницкий,
Валентин Вихорев, Евгений Клячкин
Сборная бардов...
АНТИПОСВЯЩЕНИЕ.
Бывшим товарищам...
(написал лет 35 назад
Виктор Забашта)
Постарел Пегас,
В суете погряз.
И, не то что в глаз,
В бровь не попадет
Съела крылья моль,
Душу - алкоголь
Пуще всех неволь
Дней круговорот.
Порастратил пыл
На лихих кобыл,
Так и не испил
Чашу мудрости.
Пена на боках,
Пустота и крах...
На гнилых зубах
Привкус подлости.
Налюбившись всласть,
Муза скурвилась,
Так и не снеслась
Золотым яйцом.
От прекрасных грез -
Высохший навоз.
Жрет Пегас овес
В стойле с подлецом.
В кабаке "Парнас"
Пьяненький Пегас
Песни на заказ
Для братков лабал:
"На дворе дрова,
На дровах братва,
У братвы трава..."
Все. Кранты. Финал.
"ОБАРДЕВШИМ"
Плачет дождик за окошком,
Сеет слёзы через сито.
У камина дремлет кошка,
Помурлыкивая сыто.
Я и сам, как кот пригрелся
Под пушистым тёплым пледом,
Развалясь в уютном кресле
После сытного обеда.
Истрепались наши чувства,
Как обивка на диване.
За душой нередко пусто,
Как у пьяницы в кармане.
Споры жаркие на кухнях,
Тары-бары, пересуды...
Меж руин былого студня,
Среди оползней посуды.
Но за сценой, в кулуарах
Гневной праведностью дышим.
В бесконечных мемуарах
Всё подробнейше распишем.
Про весомый вклад в искусство,
Приукрасим, приобманем...
Истрепались наши чувства,
Как обивка на диване.
Минский Фестиваль 1978 год. Жюри за работой - Галина Вайханская, Вадим Егоров, Борис Вахнюк, Евгений Клячкин, Валентин Вихорев, и Борис Вайханский.
Фото Владимир Голынский
ПЕРЕСЛОЙКА
(пел на Грушинской Гитаре-87г.)
Антипосвящение лжеперестроившимся
Его лицо мы плохо знаем.
Маячит вечно за плечами,
Неуязвим, непотопляем,
Не Первый, но Большой Начальник.
Он каждый год пиджак дырявит,
Примерив новую награду,
Вновь что-то в старых гранках правит,
Вставляя свежую цитату.
-------------------
Когда с больших трибун повсюду
Сверкали здравиц фейерверки,
Он мог и злато и полуду
Умело подогнать под мерки.
Прокобелировав полжизни,
Клеймил позором чью-то пошлость,
Умело, искажая мысли
В порнопроекции на плоскость.
И, словно дьяк у аналоя,
Гнусавил сладкие рулады,
Осовременивал былое,
Не закавычивал цитаты.
Когда же рухнули подпорки
В давно прогнившем балагане,
Притих он, словно мышка в норке,
Соломку подстелив заране.
Но все же не пропало втуне
Уменье прежней цепкой хватки.
И вот он снова на трибуне,
Бичует гневно недостатки...
Давайте вспомним знанья школы,
Пословицы, преданья, сказки.
Смотрите, а король-то голый!
И конь не белый, он - троянский!
18 июня 1988г.. Фестиваль в парке Горького. Светлана Вдовина, Галина Хомчик,
Вероника Долина, Юрий Федоровский и др.
фото Валерия Мустафина
Забываю сказки Грина...
Виктор Забашта
Забываю сказки Грина,
Покидаю Зурбаган.
Очумевшим пилигримом
Лезу к черту на рога.
Пошатнулась моя вера
В непорочную Ассоль.
Златокурая химера,
Ты глаза мне не мозоль.
Мы не съели пуда соли,
Перекис семейный суп.
Я шизею от Ассоли,
Сердце ноет, словно зуб.
Нашей страсти Ватерлоо
Отшумело, как весна.
Счастья ржавая подкова
Ни хрена не принесла.
Вместо золота - полуда.
Я, болван, цены не знал.
Что-то кормчий слишком круто
Повернул судьбы штурвал.
Прямиком несет на рифы
Жизни утлую ладью.
К черту песни, к черту рифмы.
Баста... Кончено... Адью!
1984
Виктор Забашта бардам-ветеранам
А. Анпилову и М. Кочеткову
Мотыльковый срок жизни еще не окончен...
Припев:
И удачи срок годности малость просрочен,
И скукожилось счастье, как сдувшийся шарик.
Мотыльковый срок жизни почти что закончен,
И под стол завалился последний "чинарик"...
Что ж, переживем, все пережуем!
Да, переживем, все пережуем!
Бродят по небу тучи косматыми псами,
Сердце тычется в ребра дрожащим щеночком.
Полутрезвый рассудок ведет, как Сусанин,
По фрагментам вчерашнего, словно по кочкам.
Припев:
Там удачи срок годности малость просрочен,
И скукожилось счастье, как сдувшийся шарик.
Мотыльковый срок жизни почти что закончен,
И под стол завалился последний "чинарик"...
Что ж, переживем, все пережуем!
Да, переживем, все пережуем!
В сиротливых стаканах от чая - опивки.
Залита жизнь вином, как гусарами скатерть.
Батареей – бесстыдно-пустые бутылки.
С мерзкой дрожью в руках – можно сразу на паперть.
Припев:
Пусть, удачи срок годности малость просрочен,
И скукожилось счастье, как сдувшийся шарик.
Мотыльковый срок жизни почти что закончен,
Но еще не докурен последний "чинарик"
Что ж, переживем, все пережуем!
Да, переживем, все пережуем!
И все те же расклады на картах крапленых,
В захламленном углу сиротеют бумаги:
Там останки стихов на листках запыленных
Семафорят в бессильи, как белые флаги.
Припев:
Хоть удачи срок годности малость просрочен;
И скукожилось счастье, как сдувшийся шарик,
Мотыльковый срок жизни еще не окончен,
Ведь еще не докурен последний "чинарик"!
Что ж, переживем, все пережуем!
Да, переживем, все пережуем!
МОЕМУ БАТЕ
Виктор Забашта
Снимок на улицах Вены...
Дата – девятое мая.
Батя мой – в форме военной,
При орденах и медалях.
Рядом дружок закадычный,
Сдвинуты набок пилотки...
Молоды и симпатичны
Парни, хлебнувшие водки.
Кроме медалей и шрамов
Что они завоевали?
В день сто наркомовских граммов?
Пенсии хватит едва ли.
И застывает в глотке мат,
И подступает к горлу ком,—
Эх, Батя, мне б твой автомат,
Как в сорок третьем под Орлом.
Я понимаю,— я неправ
И неразумно — злом на зло,
Я просто малость перебрал,
Меня немного развезло.
Я просто видеть не могу
Юнцов, орущих слово "хайль",
И у кормушек наверху
Ораву тех же сытых харь.
Хотя теперь не то, что встарь,—
Стал демократом партократ,
Стал президентом секретарь...
А в чем мой Батя виноват?
1990
Ко ДНЮ ПОБЕДЫ. ПОСВЯЩЕНИЕ ОТЦУ
Мой дед погиб на полях Первой мировой в августе 1916 года. Через четыре месяца 15 декабря появился на свет мой отец - Забашта Григорий Яковлевич. Батя ушел на фронт в июне 41-го, вернулся из Вены в 46-м, был контужен, трижды ранен, работал почти до самой кончины, прожив 87 лет.
Зта песня была написана за один день, в Луганске, когда я во время наводнения сидел с батей на чердаке нашего дома. В песне всё из жизни - города, страны,сосед, ставший одним из руководителей Совета ветеранов, медали, которыми мы играли в детстве (после того, как Хрущев отменил льготы награждённым).
ЭТО БЫЛО НЕДАВНО... Грушинский
В лагере у гостеприимного Юры Грушина.
(В.Забашта, Т.Шаов, А.Городницкий)
Городницкий:" Довольно дискуссий! Шаов уже за столом!"
Ах, какие были времена!
Вера — что посеем, то пожнем.
А куда упали семена,—
Это ближе к старости поймем.
Офицерский кожаный ремень,
Старая тельняшка на груди;
И, ей-ей, задумываться лень,—
Что там ожидает впереди...
Песня про тебя, отец
Виктор Забашта
Давай, не будем громких песен петь,
Давай, немного помолчим.
Царит над городом оркестров медь,
Горланят всюду трубачи.
В окно шрапнелью - вишен белый цвет,
В глазах рябит от кумача.
Звеня медалями, спешит сосед
Победы праздник отмечать.
Он воевал полгода в писарях,
Но, как и батя - ветеран.
А мой папаня прошагал в боях
Четыре года и пять стран.
Познал бомбежки, артналетов шквал,
Его окоп утюжил "Тигр",
Но никогда наград не надевал -
Отдал их мне для детских игр.
И я играл с мальчишками в войну,
Мы брали дзоты из песка.
Из всех медалей помню лишь одну -
Ее я с гордостью таскал.
Там выбит гордый профиль Сталина
И надпись: "Наше дело - правое!..."
Тогда про культ еще не знали мы,
Ведь не текли ручьи кровавые.
Лишь на военной фотографии
Мой батя в блеске всех наград.
Я без уроков географии
Узнал, что город есть - Белград.
Есть город Вена, город Будапешт,
И странный - Секешфехервар.
А за Софию и за Бухарест
Медалей Сталин не давал.
И то не знал бы я, да как-то раз
К отцу приехал старый друг.
Я, чуть дыша, ловил обрывки фраз
За дверью, превратившись в слух.
Там пахло порохом, свистел свинец,
Там попадали под обстрел...
А эту песню про тебя, отец,
Тебе ни разу я не спел.
1985
Наша общага
Виктор Забашта
Пригубив шальной весны глоток,
В старенькой общаге, при свечах,
Пьем за восемнадцатый годок,
Сидя друг у друга на плечах...
Закружила голову, вконец,
Юных сладострастниц карусель.
Месяц, как подвыпивший юнец,
От амбрэ хмельного окосел.
Попивая звездное вино
Из ковша Большой Медведицы,
Намекает, заглянув в окно,-
А Земля, и вправду, вертится!
Пригубив шальной весны глоток...
Сон бежал, как волк от своры псов,
Ночь неслась на резвых рысаках,
Громкий хор нестройных голосов
Отражался где-то в облаках...
И, хоть утром нас съедят живьем,
Мол: "Давай, гранит наук грызи!"
Мы и без стипухи проживем,
Не стремясь ни в дамки, ни в ферзи!
Пригубив шальной весны глоток...
Осталось детство в розовом тумане,
В далеком где-то, в дымке голубой.
Остались в сказке о царе Салтане
Орехи с золоченой скорлупой.
Там — вкус воды из родников под кручей,
Там — из гусиных перьев поплавки,
И озерца с названьем: Чорнэ, Щучэ,
Карасики, Калоша, Макивки...
Там — сочные огромные арбузы
И "тельник", привезенный братану;
И я,— в веснушках, рыжий, голопузый,
В большущей бескозырке утонул.
Там мама с папой — молоды и... живы.
И верится, что в жизни — повезло.
Еще дела и помыслы не лживы,
И доброта одолевает зло.
Мир волшебных сказок, мультиков Диснея,
Тонкой паутинкой Ариадны нить...
В детстве все мы чище, лучше и честнее,
Коль другими стали,— некого винить.
Нас всему учили взрослые и время,—
Подлости и фальши, мерзости и лжи.
Так чего ж нам хаять нынешнее племя?
Может просто надо чуть иначе жить?
Надо ведь немного — быть чуть-чуть честнее,
Капельку добрее, зря не обещать.
Я придумал слово — надо быть "прощее",—
Быть немного проще и уметь прощать.
То ли это старость, то ли "сантименты",
Перестал стесняться добрых нежных строк.
Память – как фрагменты старой киноленты:
Левый берег Дона, детства хуторок...
Корефаны детства, кем вы стали ныне?
Многие далече, а иных уж нет.
Как в калейдоскопе, стеклышки цветные,
Яркие осколки добрых детских лет.
Я пишу Вам из Тмутаракани,
О, моя ненаглядная леди.
Непогода за дверью шаманит.
Здесь и солнце не греет, лишь светит.
Льют дожди, им не видно предела,
У окошка чадит керосинка...
И до чертиков все надоело,
Как заезженная грампластинка.
А у Вас, в вашем домике старом
(Где Высоцкий в углу вместо Бога)
Фото - я с бородой и гитарой,
Приютилось у томика Блока.
Дожидаясь улыбок фортуны,
Закисает шампанское в баре.
И притихли поникшие струны
На чертовски знакомой гитаре.
Я вернусь к Вам, веселый и шумный,-
Все к чертям,- чемоданы, коробки.
Отзовутся ожившие струны,
В потолок с шумом выстрелят пробки.
Мы такое веселье сварганим,
До утра не дадим спать соседям...
Я пишу Вам из Тмутаракани...
О, моя ненаглядная леди.
Воспален мой полутрезвый рассудок...
До чего все относительно в мире...
С воскресенья до среды - трое суток,
Со среды до воскресенья - четыре.
Грамотей меня, с улыбкой, поправит:
"Надо ЧЕТВЕРО о сутках!" Я знаю,
Но бывают исключенья из правил.
Даже в рифмах - ты-то знаешь, родная.
Для тебя от А до Б - тыща триста...
Километров, если верить подсчетам.
Для меня от Б до А, право, близко, -
Меньше ста... минут... лететь самолетом.
Ты одна плюс я один - вышло двое.
Разделили пополам - вышло нечто:
Бесконечность, ноль, пространство людское...
Время тянется, а жизнь быстротечна.
Дважды два, конечно, чаще - четыре,
Но, коль надо, - получается восемь.
У кого-то даже строчку я стырил:
"В сердце слякоть и в глазах моих осень..."
Я хотел стихи отправить по факсу,
Но бездушный аппарат издевался, -
С наслажденьем ставил жирную кляксу
На словах, где я в любви признавался.
Жизнь - спектакль? Тогда подать драматурга!!!
Вот кого готов по полной обхаять!
Впрочем, лучше пригласите хирурга...
Ради Бога, ампутируйте память!
Память-стерва, утонувшая в пьянстве,
Убывает, как вода из бассейна...
Мы на малость разминулись в пространстве
Из-за призрачных теорий Эйнштейна.
От тоски и безнадеги хренею,
По ночам кровать - как ложе Прокруста.
Ты прости, что я порол ахинею...
Мне, и правда, без тебя очень грустно.
Полузабытый избитый шаблон:
"Жизнь наша – сцена, а мы - лишь актеры"
Скоро и нам выходить на поклон,
Жаль, что финал не подскажут суфлеры.
Вот и подходит к концу бенефис.
Трагикомедия вышла на славу.
Ты свою роль отыграла "на бис".
Браво! Брависсимо! Браво!
Роль непонятна, обидна, сложна:
Толи подружка ты, толи сестричка;
Толи любовница, толи жена;
Толи любовь, толи просто привычка.
Подзатянулся наш бурный роман,
Время пришло приступать к эпилогу.
Зря я ночами бумагу марал-
Вышло иначе, ей богу.
Мне б еще пару страниц дописать,
Кое-что малость подправить в сюжете.
Может, сейчас нас могли бы обнять
Нашей любви нерожденные дети.
Но никогда не окликнет меня
Наш нерожденный малыш босоногий.
Правду на две полуправды деля,
Мы полуложь получили в итоге.
Правды поклажа, увы, тяжела...
Мы надорвались, к чему здесь бравада.
Полулюбовница, полужена,
Полулюбовь, полуложь, полуправда.
Н.Романов, В.Забашта. На Грушинском. Начало века
Грушинский 2001
(С тех пор я похудел пудика на полтора...) — с Виктор Третьяков и Наталья Кучер.
Забашта, Виктор Григорьевич - песени которые еще продолжают петь.
Источник http://pesnibardov.ru/
Источник http://www.bards.ru/archives/author.php?id=1987
-
Там деревенька - три избы... - Деревенька
-
Нынче тот хуторок... - Хуторок
-
Эх, восьмерочка... - Восьмерочка
-
Давай, не будем громких песен петь... - Посвящение отцу
-
Пригубив шальной весны глоток... - Наша общага
-
Довелось отсиживать зады... - В общаге
-
Когда с больших трибун... - Антипосвящение лжеперестроившимся
-
Скалит зубы двадцатый век... - Человек из созвездия Гончих Псов...
-
Там правитель наградами тешился... - Поле Чудес из Страны Дураков...
-
Я пишу Вам из Тмутаракани... - Письмо из Тмутаракани
-
В грязь и слякоть... - Осеннее
-
Сказка закончилась... - Золушка
-
Полузабытый избитый шаблон... - Полулюбовница, полужена
-
Где-то там, вдали... - Мелодия Надежды
-
Тучка в небе задремала... - Колыбельная (по мотивам венгерской народной поэзии)
-
Ты при всех на меня накликаешь позор... - (Омар Хайям. пер.Г. Плисецкий)
-
Дружище, прав Омар Хайям... - Омар Хайям (Миленин Юрий)
-
Заглушив будильник молотком... - Перепохмеленный с утреца
-
И хоть есть что есть... - Время уходить
-
И удачи срок годности напрочь просрочен... - Переживем, пережуем
-
Я прошел спокойно... - Пиковая Дама
-